— Чёрт! Мне надо идти, — он посмотрел на Эльви, изобразил виноватого котика и прошептал: — Прости, меня вызывают, это срочно. Давай я тебя телепортом домой закину?

— Не надо домой, — поморщилась она, — отправь меня в библиотеку Академии, я посижу до вечера, а потом пойду, когда мама спать ляжет.

— Хочешь, я тебя в общагу к себе отправлю? Там есть лампа, стол, свободная кровать, можно отдохнуть, можно поучиться. Методички всякие, вроде той, которую я у тебя забыл, ты же их хотела. А потом я освобожусь и приду за тобой. Вполне может быть, что я там нужен на минуту, и через минуту уже буду свободен. Может, тебе общага понравится, тоже захочешь там жить, — он улыбнулся как котик, она рассмеялась и кивнула:

— Хорошо, давай.

— Давай, я скоро буду.

Он телепортировал её в свою комнату, а сам телепортировался к Доку.

4.31.3Б Урок воспитания от Двейна и урок правосудия от Шена

У Дока его ждал подзатыльник за опоздание, толстенная стопка листов с таблицами данных, и список задач на аналитику, он это не любил, но его никто не спрашивал.

Забрав таблицы, он пошёл в свой обычный кабинет работать, скопировал цифры и повесил их в воздухе в виде магической иллюзии, и вошёл в транс — это позволяло сильно ускорить работу, он надеялся расправиться побыстрее и пойти ещё погулять с Эльви. Но через время понял, что цифры эти взяты из отчётов экспертов по вчерашнему взрыву, и работа там явно не для средних умов, за полчаса не справиться. На отдельном листе были данные, которые он сам недавно собирал, когда подбил Дока на эксперимент с Вериной «святой силой», там было попроще, и он сделал это первым, подтвердив то, что и так знал — она приносит удачу, даже если сама об этом не знает.

«А Эльви уводит за собой в неожиданные места, даже если не присутствует в комнате.»

Это было странное и загадочное ощущение, но приятное, он отвлёкся от аналитики данных взрыва и стал рисовать схему своего поведения с ключевыми точками «Э», после которых стрелки его решений разбегались куда зря, в итоге обязательно приводя к чему-то нужному, важному и хорошему.

«Чаёчек, из колбы с термощитом, вкусно капец.»

В трансе любые образы были яркими и отчётливыми, он погрузился в это воспоминание так глубоко, что чуть не упал физически, когда в его волшебный транс ворвался голос Дока:

— Чем ты тут занимаешься? Ты закончил?

— Я почти. А что?

— Сходи к Вере, позови этих остолопов, которые туда ушли «на полчасика» и пропали, и Вере скажи, мне нужно её благословение, можно дистанционно. Ты проверил данные по её благословению?

— Да, всё подтвердилось.

— Прекрасно. Давай, выбирайся, мне Шен нужен, и Двейну пора лекарства пить. Если дадут еду, принеси мне.

— Хорошо.

Барт вышел из транса, затёр следы таблиц, а свою схему аккуратно упаковал и спрятал — он предчувствовал там серьёзное открытие, которое пока не нашёл, потому что не спешил искать, ему нравился сам процесс поиска.

К Вере он пошёл культурно, не просто в библиотеку, а через портальный тупик, чтобы точно не нарваться, даже журнал заполнил. По ту сторону портала пахло чем-то вкусным, раздавался голос Шена, не такой ласковый, которым он обычно говорил с Верой наедине, но и не такой, которым обычно отдавал приказы, что-то среднее, Барта это успокоило. Он ворвался в кухню на волне радости, объявил себя, как сам себе конферансье, оценил обстановку и пришёл к выводу, что бежать к Доку, забив на ужин, здесь никто точно не захочет, и сам решил туда не спешить — если бы Доку надо было срочно, он бы послал дежурного или вызвал их через «скрепку», но он не стал — значит, ничего срочного, можно и перекусить.

Двейн выглядел намного лучше, чем вчера, хотя и сидел в кресле, которое явно принесли специально для него, что намекало, но Барт всё равно чувствовал положительную динамику, она была разлита в воздухе. Вера готовила что-то смешное, как обычно, шутила по этому поводу, Шен делал вид, что не одобряет всю эту несерьёзность, но улыбался, Барт вообще редко такое видел.

Как только в разговоре повисла пауза, Барт туда мигом втиснулся, привнося максимальное количество положительных эмоций — у него был приказ от Шена это делать всегда, он оценивал эффект по отчётам от менталистов и Дока, и платил премии за успех, так что Барт старался. Сегодня он был богат, так что финансовая сторона вопроса его мало волновала, но выступал уже просто по привычке, ему нравилось хвастаться, и он обкатывал на Вере выступления, которые потом планировал повторить перед другими девчонками, по Вере было хорошо видно, какие ходы успешные, а какие не очень.

В разгар веселья ворвалась Эйнис, как обычно, всё испортив, устроила скандал, истерику и исповедь — проза жизни, рядом с Верой прорывало на откровения всех, кто не был защищён от её воздействия магически. Барт сам не особенно понял, как работает «защита от Веры», которую он на себя поставил, но она помогала, и Шен ему приказал поставить на него и Двейна то же самое, но больше никому об этом не говорить и амулетов не делать. Барт уже успел убедиться, что эта защита не даёт стопроцентного эффекта, но всё же помогает — если бы не она, он бы уже выкладывал всем присутствующим историю Шайнис и свои соображения по этому поводу.

Эйнис успокоилась и воспылала жаждой знаний о мире Веры, Вера стала её как будто специально шокировать историями из своей жизни, эти истории так увлекали и завораживали, что счёт времени потеряли все присутствующие, и за ними пришёл злой и голодный Док, который хотел их увести, но в итоге остался здесь сам.

Потом Док наелся и засобирался, забрав с собой и Барта, сделался благодушный, работу дал не сложную, и когда за Бартом пришли Двейн с Ланом, Док его легко отпустил.

Они договаривались пойти бить морду бывшему парню Эйнис, Барта это волновало и будоражило — он никогда раньше не ходил целенаправленно бить кому-то морду в компании взрослых, тем более, Двейна. Это ощущалось очень странно, он никак не мог совместить у себя в голове мордобой и всегда спокойного и сдержанного замначальника особого отдела. Но когда всё началось, выглядело это великолепно, Барт завидовал неистовой белой завистью, и пообещал себе записать каждое слово, чтобы точно не забыть, и потом повторить, если когда-нибудь вдруг понадобится:

— Ты возомнил себя достойным женщины дома Кан?

Они стояли в подворотне за углом кабака, было темно, парень не понимал, что происходит — они дождались его у выхода, Двейн был единственным, кто знал парня в лицо, а узнав, указал на него Барту с Ланом и распорядился аккуратно увести за угол и перегородить пути отступления.

Судя по нетвёрдой походке, парень был уже слегка пьян, он вообще не сразу понял, кто и почему его взял под руки и повёл за угол, а когда Двейн посмотрел на него своим холодным взглядом, который мог означать что угодно, от пожизненных проблем до смерти прямо сейчас, жертву это вообще окончательно дезориентировало.

— Какой женщины? Что вы хотите от меня?

— Её зовут Эйнис. А меня зовут Кан Двейн Старший, и я сделаю тебя калекой, если ты ещё раз к ней приблизишься.

— Эйнис? Да не собираюсь я к ней приближаться, она дура…

Двейн ударил его коротко и не сильно, Барт вообще не понял, что произошло, когда увидел кровь на его лице. Двейн ровно сказал:

— Выбирай выражения, когда говоришь о женщине дома Кан. Извинись.

— Да какого хрена?!

Двейн ударил сильнее, опять по лицу, но так быстро, что Барт не рассмотрел, показалось, что удар был нанесён двумя пальцами. Парень закрыл лицо руками и наклонился, в шоке глядя на окровавленные ладони, руки дрожали. Двейн повторил медленно, как окончательный вердикт:

— Если ты ещё раз к ней приблизишься, я сделаю тебя калекой. Ты меня понял?

— Да, — прохрипел парень, в шоке щупая лицо.

— Извинись.

— Простите.

Двейн кивнул, посмотрел на Барта и приказал: